18 лет службы в тюрьме. Историями из жизни поделилась женщина-оперативник с корреспондентом сайта Polisia.kz.
«За кражу трех баранов житель Атырау получил 5 лет тюрьмы», — сейчас схожих заголовков тысячи в казнете. Общественность, несмотря на тяжесть преступлений, любит приписывать «провинившимся» казахстанцам тюремные сроки. Но знали ли вы, что в нашей стране действительно есть тюрьма, однако сроки заключения там гораздо больше, чем указано в примере выше.
Расположен режимный объект на севере республики, примерно в 3 км от города Аркалык в Костанайской области. Содержатся здесь свыше 230 особо опасных преступников, приговоренных, в свое время, за совершение зверских деяний. Среди них: террористы, убийцы, насильники, педофилы и склонные к побегу «злостники», переведенные из других пенитенциарных учреждений за неоднократные нарушения режима содержания.
Ежедневно на службу в тюрьме заступает 131 сотрудник, 15 из них – женщины. Последние, в основном, занимаются кадровой, воспитательной и социально-психологической работой, штабной деятельностью и специальным учетом содержащихся. Отметим, что не все их функциональные обязанности предусматривают прямого взаимодействия со спецконтингентом. Чего нельзя сказать о Мадине Батырбековой, единственной оперуполномоченной-женщине в учреждении № 41. Несмотря на то, что профессия далеко не женская, построить карьеру сотрудница УИС смогла на одном уровне с мужчинами.
— С детства мечтала о работе в органах внутренних дел. Сейчас-то я понимаю, что это была «любовь с первого взгляда». Знаете, как в школе, когда дети испытывают первую влюбленность, так же и со мной, — смеется майор юстиции. — Помню, как впервые увидела полицейского в форме. Тогда-то я и решила, что когда-нибудь надену такую же.
Интерес к профессии не покидал Мадину Батырбекову на протяжении еще многих лет. Однако, окончив первый рубеж, 16-летняя девушка поступила в педагогический институт, обучаясь на преподавателя русского языка и литературы.
— Преподавание — дар, коим я, к сожалению, не обладаю. Даже сейчас, спустя столько лет, не могу представить себя учителем. Думаю, это участь маленьких городков, ну моего времени — точно: выбор школ ограничен, а институтов — подавно. В черте города, как вы наверно догадались, был всего один институт – педагогический, — делится спикер.
Родом она из поселка Родина, недалеко от Аркалыка — «города-призрака». Окрестили населенный пункт так горожане, в связи с массовым оттоком местного населения в конце 90-ых. Чита Батырбековых же вопрос миграции не рассматривала, от того мечта Мадины о службе в ОВД отошла на задний план еще на пару-тройку лет.
— В семье нас было четверо: родители и мы с братом. Папа работал водителем, а мама — бухгалтером в коммунальных предприятиях. Полицейских, к слову, в роду у нас никогда не было. Однако мечту о правоохранительной службе мы с братом разделили пополам, — подмечает женщина.
Мадина все еще вспоминает события 1996 года, когда в дверях дома появилась стройная фигура брата, окончившего обучение в Костанайской академии МВД РК. На голове у молодого стажа порядка красовалась фуражка, та самая, на которую они когда-то вдвоем засматривались.
Начал трудовой путь 21-летний сержант с патрульной службы, тогда Мадине было всего 17 лет. Годы юности она запомнила как череду академических практик в местных школах. Именно тогда девушка окончательно для себя решила, что не свяжет судьбу с преподаванием.
Сменил род деятельности и Амангали, брат девушки. В Управлении внутренних дел мужчина проработал год, после перевелся контроллером в городскую тюрьму, которой, в последующем, посвятил еще 19 лет.
— В год моего выпуска сильно ощущался кадровый голод. Из-за массового оттока горожан, численность населения сократилась наполовину. Из 80 тысяч остались только 40 000. Везде требовались люди и в школах, и в колониях, — вспоминает оперуполномоченная.
Будучи всего в шаге от мечты, она вновь столкнулась с выбором: связать судьбу с правоохранительной службой либо все же устроиться на социально-одобряемую работу, ставшей остро необходимой в переломный момент времени. Тогда Мадина в очередной раз решила посоветоваться с братом.
— Всегда доверяла его мнению, для меня оно было и до сих пор остается экспертным. Наверно, потому что он разделял со мной взгляды, цели и по жизни был первопроходцем. Если вспомнить, наши звонки никогда не отличались длительностью, — улыбается сотрудница УИС. — Брат всегда находил нужные слова, чтобы приободрить меня.
В 2003 году Мадина устроилась в именитую тюрьму, правда, вольнонаемным работником – секретарем референдума. После перевелась в канцелярию, где полученное ранее образование пригодилось ей в документообороте и формировании служебных бумаг. Постепенно она начала знакомиться с личным составом и спецификой тюремной работы.
Особенно ярко служащей запомнился коллектив, крупнейший в республике и по сей день, а также популярная на весь мир цитата: «Один за всех, и все за одного». Вот только в кругу аттестованных сотрудников ощущалась она для Мадины Батырбековой иначе.
Через семь лет она поступила в Костанайскую академию МВД РК. В 2013 году, блестяще окончив обучение, получила долгожданный диплом и первые погоны.
— Словами не передать, как я была счастлива. Меня переполняло чувство гордости, что смогла, не сдалась и достигла цели. Но уже стоя перед мамой, с дипломом в руках, я не могла сказать ни слова. В воспоминаниях всплыл образ папы, стоящего рядом. К сожалению, он покинул нас за год до моего поступления в академию. Он был добрым и чутким человеком, на пару с мамой всегда поддерживал нас, — говорит Мадина.
С аттестацией, как отмечает спикер, спектр обязанностей заметно расширился. Появился доступ к осужденным: сначала только к мужчинам, после и к женщинам, ежегодно прибывающим на территорию тюрьмы с 2018 года.
Сегодня Мадина Батырбекова – старший оперуполномоченный оперативного отдела, наряду с ней, на службу заступают еще шестеро мужчин. Ежедневно команда занимается сбором информации и изучением уголовных дел осужденных, в том числе проходящих свидетелями по иным ранее зарегистрированным фактам. Контролируя обстановку изнутри, они также перекрывают внешние каналы поставок наркотических веществ и иных запрещенных в режимном объекте средств. Кроме того, служащие контролируют градус религиозного воздействия. 
В настоящее время майор юстиции работает с осужденной за убийство женщиной, поступившей, однако, в тюрьму не сразу. По словам правоохранителя, приговорили к лишению свободы «злостницу» в Шымкенте. За неоднократные нарушения режима содержания и дестабилизацию обстановки в колонии, ее перевели в тюрьму, где ближайшие десять лет она проведет в одиночной камере.
Работа у сотрудников непростая. Более того, заходя в учреждение, они оставляют заботы о семьях далеко за его пределами. И если сильный пол может положиться на хранительниц очага, то прекрасной половине коллектива приходится сложнее.
Мадина в одиночку воспитывает двух несовершеннолетних сыновей Алима и Дамира: старшему исполнилось 12 лет, а младшему – 7. Все свое свободное время она старается посвящать сыновьям и матери, проживающей сейчас вместе с ними.
— Без мамы я бы, конечно, не справилась, она частенько перекрывала меня, забирала мальчишек из детских садов, кормила, укладывала их и дожидалась меня со смены. Старшенький, Алим, уже самостоятельный, наш помощник, — с улыбкой говорит женщина.
С учреждением № 41 дети знакомы. «Предупрежден – значит, вооружен», — считает Мадина. Однако гулять в окрестностях режимного объекта запрещает – табу.
— Время так быстротечно, «буквально» вчера ребята начали познавать мир, а сегодня уже думают, кем будут завтра. Большим удивлением для меня стали слова старшего сына: «Мама, я буду полицейским», — помню, сказал он это, глядя на сотрудника полиции, задержавшего нарушителя ПДД. Тогда я вспомнила себя в его возрасте, когда так же завороженно смотрела на работу стража порядка. Младший же мечтает стать знаменитым спортсменом, «сильнейшим из сильнейших», — смеется Мадина Батырбекова.
